только вымолвить успела дверь тихонько заскрипела

Сказка о царе Салтане

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица,-
Говорит одна девица,-
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
— «Кабы я была царица,-
Говорит ее сестрица,-
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
— «Кабы я была царица,-
Третья молвила сестрица,-
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».

Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица,-
Говорит он,- будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».

В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.

Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».

Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».

Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.

К ним народ навстречу валит,
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают,
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.

Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;

В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
И ко граду их ведет.
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
Все потом домой ушли.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит, и поит,
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».

Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
К милой матушке своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
» Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послушную тебе.
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья:
Ты детей благослови
Жить в совете и любви».

Над главою их покорной
Мать с иконой чудотворной
Слезы льет и говорит:
«Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
Да приплода поджидать.

Под окном Гвидон сидит,
Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва-едва трепещет.
И в лазоревой дали
Показались корабли:
По равнинам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
Едет батюшка сюда».

Флот уж к острову подходит.
Князь Гвидон трубу наводит:
Царь на палубе стоит
И в трубу на них глядит;
С ним ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
Удивляются оне
Незнакомой стороне.
Разом пушки запалили;
В колокольнях зазвонили;
К морю сам идет Гвидон;
Там царя встречает он
С поварихой и ткачихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
В город он повел царя,
Ничего не говоря.

Источник

Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица, –
Гово­рит одна девица, –
То на весь кре­ще­ный мир
При­го­то­вила б я пир».
– «Кабы я была царица, –
Гово­рит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Нат­кала я полотна».
– «Кабы я была царица, –
Тре­тья мол­вила сестрица, –
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».
Только вымол­вить успела,
Дверь тихонько заскрыпела,
И в свет­лицу вхо­дит царь,
Сто­роны той государь.
Во все время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь послед­ней по всему
Полю­би­лася ему.
«Здрав­ствуй, крас­ная девица, –
Гово­рит он, – будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выби­рай­тесь из светлицы.
Поез­жайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А дру­гая повариха».
В сени вышел царь-отец.
Все пусти­лись во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Сал­тан за пир честной
Сел с цари­цей молодой;
А потом чест­ные гости
На кро­вать сло­но­вой кости
Поло­жили молодых
И оста­вили одних.
В кухне злится повариха,
Пла­чет у станка ткачиха –
И зави­дуют оне
Госу­да­ре­вой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С пер­вой ночи понесла.
В те поры война была.
Царь Сал­тан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей нака­зы­вал себя
Побе­речь, его любя.

Между тем, как он далеко
Бьется долго и жестоко,
Насту­пает срок родин;
Сына Бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с пись­мом она гонца,
Чтоб обра­до­вать отца.
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Изве­сти ее хотят,
Пере­нять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неве­дому зверюшку».
Как услы­шал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смяг­чив­шись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для закон­ного решенья».
Едет с гра­мо­той гонец
И при­е­хал наконец.
А тка­чиха с поварихой
С сва­тьей бабой Бабарихой
Обо­брать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют гра­моту другую –
И при­вез гонец хмельной
В тот же день при­каз такой:
«Царь велит своим боярам,
Вре­мени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бро­сить в без­дну вод».
Делать нечего: бояре,
Поту­жив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней при­шли толпой.
Объ­явили цар­ску волю –
Ей и сыну злую долю,
Про­чи­тали вслух указ
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмо­лили, покатили
И пустили в Окиян –
Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горь­кая вдовица,
Пла­чет, бьется в ней царица;
И рас­тет ребе­нок там
Не по дням, а по часам.
День про­шел – царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна?
Ты гуль­лива и вольна;
Пле­щешь ты, куда захочешь,
Ты мор­ские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Поды­ма­ешь корабли –
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послу­ша­лась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлы­нула тихонько.
Мать с мла­ден­цем спасена;
Землю чув­ствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно голов­кой уперся,
Пона­ту­жился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам про­де­лать?» – мол­вил он,
Вышиб дно и вышел вон.
Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широ­ком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеле­ный над холмом.
Сын поду­мал: доб­рый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сги­бает лук,
Со кре­ста сну­рок шелковый
Натя­нул на лук дубовый,
Тонку тро­сточку сломил,
Стрел­кой лег­кой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.
К морю лишь под­хо­дит он,
Вот и слы­шит будто стон…
Видно, на море не тихо:
Смот­рит – видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Кор­шун носится над ней;
Та бед­няжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кро­ва­вый навострил…
Но как раз стрела запела –
В шею кор­шуна задела –
Кор­шун в море кровь пролил.
Лук царе­вич опустил;
Смот­рит: кор­шун в море тонет
И не пти­чьим кри­ком стонет,

К ним народ навстречу валит,
Хор цер­ков­ный Бога хвалит;
В колы­ма­гах золотых
Пыш­ный двор встре­чает их;
Все их громко величают,
И царе­вича венчают
Кня­жей шап­кой, и главой
Воз­гла­шают над собой;
И среди своей столицы,
С раз­ре­ше­ния царицы,
В тот же день стал кня­жить он
И нарекся: князь Гвидон.
Ветер на море гуляет
И кораб­лик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раз­ду­тых парусах.
Кора­бель­щики дивятся,
На кораб­лике толпятся,
На зна­ко­мом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
При­стань с креп­кою заставой –
Пушки с при­стани палят,
Кораблю при­стать велят.
При­стают к заставе гости
Князь Гви­дон зовет их в гости,
Их он кор­мит и поит
И ответ дер­жать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет,
Тор­го­вали соболями,
Чор­но­бу­рыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана…»
Князь им вымол­вил тогда:
«Доб­рый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К слав­ному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Про­во­жает бег их дальный;
Глядь – поверх теку­чих вод
Лебедь белая плывет.
«Здрав­ствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опе­ча­лился чему?» –
Гово­рит она ему.

Источник

Сказка о царе Салтане

Сценарий предновогодней сказки для самодеятельных подвыпивших гостей

СКАЗКА о ЦАРЕ САЛТАНЕ и КНЯЗЕ ГВИДОНЕ

Я надеваю дурацкий галстук.
Я надеваю дурацкую шляпу.
И сказка начинается…

Сцена 1.
Три девицы и Царь

Три девицы под окном
Ели поздно вечерком.
Потому как худоба
В нашей местности глупа.
Чай, не Хранция какая,
Не Европа-голытьба.
Мы, ведь, не в Италии,
Чтобы хвастать талией.
Право слово, стыдно молвить –
На размере экономить!
Наш-то русский сарафан
Скроет массовый изъян.
В него влезет все, что хошь,
Хоть 3 центнера положь.
Кушайте, красавицы
Кому сколько нравится.

«Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
Я на весь бы СНГ
Приготовила бы … пир.

«Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
Наткала б на мир одна
Чудо нано-волокна».

(Ну, не сказка-мелодрама,
А депутатская программа)

Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во всё время разговора
Он стоял позадь забора;
Что там делал, не скажу
Уваженье окажу.

Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, —
Говорит он, — будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Время, глянь, совсем впритык
Страшен промедленья миг.
Пол часа, чтобы собраться.
Будем через час… венчаться.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
Тоже едете в столицу,
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».

Сцена 2
Царь, царица, ткачиха, повариха, бояре

Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом хмельные гости,
Как на столах остались кости
(Это был уж поздний час)
На ортопедический матрас
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха,
И завидуют оне
Государевой жене.

А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
Шутки, знать, не разглядела:
С первой ночи залетела.
Царь услышал новость ту
И уехал на войну.

Сцена 3
Царица, младенец, гонец, повариха, ткачиха, царь

Наступает срок родин;
Сына бог ей дал в аршин,
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.

А ткачиха с поварихой,
Пользуясь неразберихой,
Извести ее хотят,
Напоить гонца велят.
Водку пивом полируя,
С кальвадосом чередуя,
Нанеся урон нутру
Пал гонец уже к утру.
Умозаключение:
Подвело печение.

Сестры шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку.
Глянешь – по спине мурашки.
Что-то вроде чебурашки».

А отец хоть был не весел
Марафонца не повесил.
Смс-ку шлет в ответ:
«Я в душе природовед…
Ну, родИла – и родИла…
Я в подарок крокодила
Бандеролькою послал,
Чтоб ребенок не скучал».

Скачет с грамотой гонец,
И приехал, наконец.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Обобрать его велят;
Снова допьяна поят.

Красненько, да беленько,
И потом – печененка.

Сцена 4
Гонец, бояре, младенец, царица

И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».

Вмиг бояре оживились
В спальню к жертве заявились,
Притащив с собою бочку.
И царицу в ту же ночку
С грудничком туда садили,
А вдобавок положили,
Чеснок, перец и укроп,
Рецептуру соблюсть чтоб.
Ну а сверху – листик хрена,
Чтобы стало охрененно.
Засмолили, покатили
В море-океан спустили.

Сцена 5
Море, царица, младенец

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.

Сцена 6
Дуб, царица, младенец (князь)

Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Мать и сын теперь на воле;
От морского ветра что ли
Мальчик быстро стал расти.
Раз! – уж больше десяти.
Два! И удлинился снова –
Возраста уж призывного.

«Эх, поесть бы хлеба-соли!
Только где? Пустое поле,
Одинокий дуб стоит,
Да листвою шевелит.
Ни зверюшки, ни людей.
Погрызть разве желудей.
Только, видно, не сезон –
Не находит ядер он.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук.
Из пеленки очень ловко
Через миг свилась веревка.
Ветку тонкую сломил,
Стрелкой легкой завострил.
Стал вдоль берега бродить,
Дабы дичи раздобыть.

Сцена 7
Князь, коршун, лебедь

Глядь, а дичи сразу две:
Лебедь мечется в волне,
Хлещет крыльями водицу,
А над нею черной птицей
Коршун носится, клюет,
Взлететь бедной не дает.
В тот же миг стрела пропела,
В сердце коршуну влетела.
По-арабски сказав: «Ох!»,
Пал насильник и издох.
А потом еще утоп –
Гарантировано чтоб.

«Я привык уж натощак.
Потерплю, чай, не хомяк»

Сцена 8
Князь, царица, горожане

Утром открывают очи,
А пред ними город Сочи!
Пусть не Сочи, а другой,
Но портовый, типовой:
Вокзал, рынок, банк, дворец…
И за ночь вырос ведь! Шельмец.
Мать и сын уже в воротах
С мыслями о бутербродах.
К ним народ навстречу валит,
Хором славит, громко хвалит.
И, одетые в трико,
Улыбаясь широко
Величавые вельможи
Дружно хлопают в ладоши.

2 дня ели, 2 дня пили.
2 – похмельные ходили
А в воскресение гостей
Возвеличили в князей.
Князьи шапки нахлобучили
В общем, статус их улучшили.
Да были явно во хмели,
Раз Гвидоном нарекли.

Сцена 9
Море, купцы, князь, царица

Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.

Сцена 10
Князь, лебедь, комар

Гости в путь, а князь Гвидон
Подувядший, как… бутон
Вдоль по бережку гуляет,
Сопли грусти вытирает.
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.

«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что за вид желеобразный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
«Понимаешь, лебедица,
Что-то грустно мне, не спится,
Да и насморк без конца…
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Ерунда!
Это горе – не беда.
Сейчас станешь комаром
Полетишь за кораблем».
И крылами замахала,
Воду с шумом расплескала
И обрызгала его
С головы до ног всего.

Гвидон в точку сократился,
Комаром оборотился,
Хобот к небесам воздел,
Запищал и полетел.

Сцена 11
Комар, царь, бояре, купцы, ткачиха, повариха

Вот палаты золотые.
В них бояре не худые,
Царь Салтан сидит на троне
В набок съехавшей короне.
Рядом с ним, икая тихо,
Повариха и ткачиха.
Царь Салтан купцов сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ладно ль за морем, иль худо?
И какое в свете чудо?»

Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был, как кочка,
Ни киоска, ни ларечка,
Ни бабулек с пирогами,
Ни абреков с курагами.
Бесполезный и пустой,
Словно евнух холостой.
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».

Царь Салтан наморщил лоб:
«Я латентный ксенофоб,
Но свой страх готов унять,
Чтоб Гвидона повидать».
А ткачиха с поварихой,
Стали на Салтана шикать,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
«Эка, невидаль – хоромы
Из осины и соломы!
Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
Лучше Пугачевой, вот!
Не фальшивя и без спешки
И при том грызет орешки.
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».

Чуду царь Салтан дивится,
А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
Заревела, окривела.
Слуги, свита и сестра
С криком ловят комара.
Но комар прыгуч, как блошка.
Раз! И вылетел в окошко.
Хобот к небесам воздел,
И за море полетел.

Сцена 12
Князь, лебедь

Лебедь головой качает
И Гвидону отвечает:
«Как-то ты мечтаешь мелко.
Знаю, где такая белка.
Так что на луну не вой.
Нос утри, ступай домой».

Сцена 13
Ель, князь, бояре, белка

Входит князь на княжий двор,
Там – веселье и фурор!
У забора ель стоит,
Глухо шишками стучит
И вершинкой ритмично кивает,
Три четвертых размер соблюдает.
А под ней в окруженьи народа
Белка рыжая дивной породы
Грызет белка фундук и кокосы,
Напевая про алые розы:
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты
Это Ваня-дурак из Голландии их привез,
А его, дурака, посылали купить наркоты…»

Сцена 14
Море, купцы, князь

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Корабельные гребцы
Бросили на пирс концы
Важно, будто мудрецы,
Вышли на берег купцы.
В гости их зовет Гвидон
Мол, отведать макарон,
Четверть квасу пригубить,
Да «за жизнь» поговорить.

Сцена 15
Князь, лебедь, муха

К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа горит
Синим пламенем, как спирт.
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и в щель залез.

Сцена 16
Салтан, бояре, купцы, ткачиха, повариха, муха

Правит островом Гвидон,
Он прислал тебе поклон».

Царь Салтан расправил брови,
«Наконец,-то, в веки кои
Чудо дивное в миру.
Я – не я, коль не взгляну!»
Тут опомнилась ткачиха:
«Это лажа! Заманиха!
Ну и в чем там чудеса?
Орешки что ли в волосах?
Может быть елова ветка
Или белка-шансоньетка?

В свете есть иное диво:
Море вздуется бурливо,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Женишки, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!»

Сцена17
Море. Князь, лебедь

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Что случилось, друг мой милый?
Отчего такой унылый?
Что болит на этот раз
Иль опять какой заказ»?
Гвидон птице отвечает:
«В мире вот чего бывает:
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор»

«Слушай, князь, опять понты.
В злате… На берег… Менты.
Ты хоть сам-то понимаешь,
Чего просишь и желаешь?
Ты, конечно, будешь крут,
Но ведь в дурку упекут.
Эх! Бездельник и нахлебник!
Полистай-ко вот учебник –
«Сказ о рыбке золотой»
И старушке заводной.
Вдруг прочистятся мозги
От рекламной шелухи».

Нужно вам теперь решить,
Как нам сказку завершить?
Или здесь заткнуть чтеца,
Иль – до победного конца?

Сцена 18 (ускоренная)

Ветер. Море. Корабли.
Пушки. Весла. Подгребли.
Берег. Пирс. Гребцы. Концы.
Сходни. Толстые купцы.
Пир. Застолье. Разговор.
Важный. Скучный. И повтор.
Танцы. Шманцы. Граммофон.
Посошок. Салтан. Поклон.
Берег. Лебедь. Князь. Мольба.
Крылья. Брызги. Ворожба.
Черный. Желтый. Толстый. Шмель.
Взлет. Полет. Корабль. Щель.

Сцена 19
Салтан, бояре, купцы, ткачиха, повариха, шмель

Сестры рядышком сидят
В 2 глаза на всех глядят
Входят в двери близнецы –
Зарубежные купцы.

Царь Салтан их привечает
За свой стол гостей сажает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
«Есть ли вести от Гвидона?
Может, приручил дракона
Или гвардию морскую
В форму нарядил златую?
Он – на острие гламура
И широ-о-окая натура».

Близнецы же отвечали:
«Гвардии мы не видали.
Елка есть. Под елкой белка –
Шансоньетка-менестрелка.
А больше нету там гламура,
Кроме разве… абажура.
Вот под ним Гвидон сидит
Вспоминает алфавит.
Сказки Пушкина читает,
Думы в голове листает.

К небу взгляд Салтан воззнес
С придыханьем произнес:
Что ж я, девок не видал?
А вот сказки б почитал».

Тут царевич не стерпел,
К папе с гулом полетел,
Как груженый медовоз
Сел на папин большой нос.
Чувств высоких не сдержал,
От души поцеловал.

И опять пошла тревога:
«Помогите, ради бога!
Караул! лови, лови,
Да дави его, дави. »
Только шмель вошел уж в раж,
Заложил крутой вираж,
Толстой пулей просвистел
И за море полетел.

Сцена 20
Море. Князь. Лебедь. Царица

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Отчего лик снова красный?
Что за жар тебя сжигает?
Расскажи, вдруг Лебедь знает,
Как помочь твоей беде
(тихо) Я ведь спец по ерунде».
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
Неженат лишь я хожу».

Сцена 21 (последняя)
Князь, царица, лебедь, горожане, Салтан, повариха, ткачиха

Сколько можно воду лить,
Вкруг да около ходить.
На исходе декабря
Собралася вся семья:
Царь, царица, царевич, дуб-ель,
Лебедь и белочка-менестрель,
Муха, купцы, горожане, гонец,
Море-цунами, шмель-молодец,
Главный гример, сестра-повариха,
Чтец и вторая сестрица – ткачиха.
Были бояре, младенец-приплод.
Все собрались, ждали лишь Новый год!
Весело ждали, не просто сидели
Пили шампанское, салатики ели.
В новом году они все помирились,
Те, кто хотел – удачно женились.
Кто не хотел, тоже счастье нашли.
….
Всё. Умолкаю. За стол все пошли

Источник